Воин [The Warrior] - Франсин Риверс

— Послушайте меня, сыны Иуды. Я отдам в жены мою дочь Ахсу тому, кто нападет на Кириаф — Сефер и захватит его!

* * *

Халев услышал топот бегущих ног и с трудом поднялся на своем ложе. Ахса поспешила к нему, чтобы помочь ему сесть, подкладывая и подтыкая под него подушки.

Снаружи доносился запыхавшийся мужской голос.

— Зайди! — позвал Халев. — Заходи! — Он положил ладонь на руку Ахсы. Она была бледной и дрожала, огромные темные глаза смотрели на него.

Вошел сын Ора, Салма, его лицо было в черных прожилках от грязи и пота. Он встал на колени и низко поклонился.

— Кириаф — Сефер в наших руках. Потомков Енака там больше нет!

Халев сел прямо, дрожа от чрезмерных усилий.

— Кто командовал?

— Гофониил! — С сияющими глазами, мальчик поднял голову. — Гофониил, сын Кеназа! — Он встал и поднял руку. — Гофониил прорвался в их ворота и уничтожил врага. Сражение было жестоким. Сыны Енака падали от его меча налево и направо. Он не делал передышки, пока не осталось ни одного из врагов! — Салма подробно описал сражение, не упуская ни одной детали, его лицо светилось восторгом. — Господь, Бог наш, отдал Кириаф — Сефер в наши руки!

Халев понял, что Гофониил сделал больше, чем просто захватил Кириаф — Сефер. Он еще и зажег сердца сыновей Иуды. И, насколько можно было судить по рассказу внука, он даже заставил сердца сыновей Халева снова повернуться к Господу. От слез благодарности у него перехватило дыхание. Ох, если бы Кеназ, младший брат Халева, первый из всей семьи, кто последовал за ним в стан израильтян, — мог увидеть этот день! Радуясь, что стоявший теперь перед Израилем и призывавший их обратно к вере, был одним из его плоти и крови, Халев поблагодарил за это Бога.

— Господь наша сила и Освободитель!

— Да будет благословенно имя Господне. — Ахса склонила голову.

— Ахса. — Халев положил руку ей на плечо. Она подняла лицо и посмотрела в его глаза. За пеленой слез ее глаза светились любовью. Она взяла его руку, горячо поцеловала, потом встала и ушла.

Халев жестом подозвал Салму.

— Я хотел бы выйти из дома. — Ему хотелось видеть, как будут приходить те, кого он любил. Салма помог ему встать и поддерживал его, пока Халев добрался до оливкового дерева и сел под его тенью. Он прислонился спиной к древнему стволу.

— Как мои сыновья?

— С ними все в порядке.

— Хвала Господу. — Халев благословил мальчика и отпустил. Потом он стал ждать, глядя перед собой туда, где простиралась его горная страна. Придет Гофониил и приведет с собой Мешу и остальных его сыновей и внуков.

Вдруг внимание Халева привлекла радостная суматоха в доме. В следующее мгновение он сильно удивился, увидев Ахсу, выходившую из дома в свадебном наряде. Она была покрыта фатой, поэтому он не видел ее лица. Она поговорила со служанкой и осталась ждать на солнце. Ей подвели осла. Тогда Ахса повернулась к Халеву и склонила голову в глубоком почтении. Она довольно долго стояла так, потом выпрямилась, села на осла и уехала.

Как же все они заблуждались по поводу этой девушки, включая его самого! Она даже не стала ждать, пока ее муж приедет за ней, а сама поехала навстречу ему. Она стукнула осла палкой, и животное затрусило быстрее. Халев улыбнулся. Да уж, она не плетется навстречу мужу в слезах и смущении. Нет, она быстро и смело двигалась вперед — навстречу тому, кого ей выбрал Господь.

Расстояние между ними увеличивалось, Ахса становилась все меньше и меньше, и Халев почувствовал печаль, смешанную с радостью. Только теперь, видя, как уезжает его дочь, он смог осознать, какое огромное утешение она ему приносила.

Никогда он не чувствовал себя таким одиноким.

* * *

Дни текли медленно. Скоро Халев узнал, что его сыновья возвращаются во главе с Гофониилом, и Ахса вместе с ними.

— Ахса! — Слишком слабый, чтобы подняться самому, Халев велел слугам отнести его во двор. Они подняли его и вынесли из дома, удобно устроив снаружи, да так, чтобы ему было хорошо видно, как процессия приближалась к его селению. Ахса ехала рядом с мужем, а не сзади него.

Гофониил подошел прямо к нему и поприветствовал с почтением, с каким приветствуют отца. А затем, краснея от стыда, попросил подарить ему поле, на котором уже растет зерно. Захваченный врасплох, Халев задумался. Все понятно: понадобится время, чтобы вспахать и возделать долину Негев. И Халев ответил положительно. К нему подошли сыновья, каждый поцеловал его. Они оживленно рассказывали о сражении. Потом они пошли к своим семьям.

Гофониил приблизился к Ахсе и заговорил с ней. Она улыбнулась и положила руки на плечи мужа, грациозно спускаясь с осла. Она что–то сказала ему. Он затряс головой. Она добавила что–то еще и подошла к Халеву. Фаты на ней уже не было, и волосы были покрыты. Видно было, что что–то в ней изменилось, за прошедшие несколько дней она стала женщиной. Она опустилась и села рядом с Халевом, ее руки спокойно лежали на коленях.

— Спасибо, что ты подарил моему мужу поле, отец.

Халев поднял брови.

— Это ты подсказала ему попросить поле?

Она покраснела также, как ее муж.

— У нас должно быть обеспечение на первое время, пока все враги Божьи не будут изгнаны из Негева.

— Обеспечение. Вам нужно больше, не только зерно. — Он опустил голову и стал внимательно смотреть на нее. — Что еще? Что я еще могу для вас сделать?

Она глубоко вздохнула.

— Даруй мне большее благословение. Ты был так добр и отдал мне землю в Негеве, пожалуйста, отдай мне также источники.

Халев улыбнулся. Его дочь не только смела, но еще и сообразительна. Сам–то он подумал только о земле, а про обеспечение вовсе не вспомнил.

— Верхний и нижний источники — твои.

Пришла пора праздновать и благодарить. Он смотрел, как его сыновья танцуют при свете огня и слушал их песни хвалы. Его дочь танцевала вместе с женщинами, ее радостное лицо сияло, она кружилась и поднимала руки.

Халев немного подремал, он был счастлив и удовлетворен. Когда он проснулся, праздник еще продолжался, на темном пологе ночного неба мерцали звезды. Он увидел, как Ахса и Гофониил одни стояли у огня и разговаривали. Гофониил поднял руку и коснулся своей жены. Прикосновение было нежным. Ахса сделала шаг вперед и потянулась к мужу. Халев закрыл глаза.

Прежде чем отправиться на юг, супруги подошли к нему. Он знал, что видит дочь в последний раз, потому что уже стар, и смерть где–то близко. Когда она склонилась перед ним на колени, он взял ее голову ладонями и долго смотрел ей в глаза.

— Не плачь так.

— Как я могу не плакать? — Она упала в его объятия и зарылась лицом в его плечо.

— Я прожил долгую жизнь и был свидетелем Божьих знамений и чудес. Разве может человек желать большего благословения? А теперь у меня есть надежда на будущее. И эта надежда в тебе. — Он крепко обнял ее. — Тебя ждет муж. — Она отстранилась, он взял в ладони ее лицо и поцеловал в щеки и лоб. — Пусть Господь благословит тебя многими боящимися Бога сыновьями.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— И дочерьми.

— Пусть все твои дети будут такими, как ты.

Гофониил помог ей подняться. Он обнял ее — это был жест собственника, который понравился Халеву. Этот мужчина знал, что нашел нечто драгоценное, ту, которой нужно дорожить, защищать и любить. Гофониил оказался мудрым, увидев то, что сам он смог разглядеть лишь совсем недавно.

Халев вытянул вперед руки, будто хотел обнять обоих.

— Пусть праведность идет впереди вас и слава Господня позади вас.

Он не мог смотреть, как они уезжают. Их провожали родственники Гофониила и некоторые внуки Халева, теперь жаждущие вести войну и изгнать Божьих врагов с земли израильтян.

«Помоги им достичь цели на этот раз, Господь. Пусть они не останавливаются до тех пор, пока последний враг не будет уничтожен!»

Но Халев знал, что люди слабы. Они были похожи на овец, которые отчаянно нуждаются в пастыре. Но пока у них есть кто–то, за кем они будут следовать. «Пусть все их пастыри будут праведными, честными и чистыми людьми, которые будут придерживаться Твоих законов и уставов, Господь.

Мы восстанем в вере, а затем опять впадем в грех, не так ли, Господь? Такова наша участь?»

Пришли слуги, чтобы унести его в дом.

— Нет. Оставьте меня здесь подольше. — Он нетерпеливо приказал им уйти. — Идите! — Когда они развернулись, чтобы уйти, он снова позвал их. — Принесите мне мой меч. — Они заколебались в нерешительности. — Мой меч!

Молодой слуга побежал, чтобы исполнить распоряжение Халева и принес оружие. Он благоговейно поклонился, подавая меч Халеву.

Халев взял его в руки. Он вспоминал те времена, когда с этим мечом шел в битву, часами размахивая им направо и налево и не утомляясь. Сейчас у него едва хватало сил, чтобы поднять его. Рука дрожала, ему приходилось напрягать все свои силы, чтобы не уронить свое оружие.